Скупо на движения, огоньком в ладонь, Эрик сделал последнюю затяжку, искоса оглядел здание "Коттон Клаб", играющее неоновым заревом вывески на переднем фасаде,  и щелчком отправил окурок  в сторону.
Надо было идти. Пока запал не рассыпался таким же снопом искр, как бычок, ударившийся о край урны.

Отсюда, из горловины небольшой боковой улицы, ввинчивающейся в квартал по диагонали,  изнанка сияющего города выглядела особенно символично. Небольшие, плотно задёрнутые окна, ряды мусорных баков, тяжёлая крышка одного из которых приподнималась, как лихо заломленная шляпа, не в силах удержать напор  мешков с отходами, переполняющих контейнер.
Марлоу свернул сюда просто выкурить сигарету, не ощущая настроения дышать дымом и последними размышлениями среди разодетых завсегдатаев, вышедших проветриться на свежий ветерок ночной улицы. Никто  не собирался красться сюда задами, как неопознанное животное, осторожно копошащееся у неосвещённой части стены не иначе как  с планами  на объедки, покоящиеся в баке. Иногда за ответами приходят через заднюю дверь, факт.  Но это был не тот случай. И, в общем-то, походило на то, что все ответы только подтвердят участливое откровение, прозвучавшее на второй неделе . "Успокойся, старик. Теперь это дело следователей, а если там и правда каким-то боком мелькнул Картер - то только самого Господа Бога. Не дёргайся, теперь ничего не изменишь, разве что швы будут заживать на неделю дольше".
Брехня. Швы заживали в срок, но сегодня Марлоу почувствовал, что завтра может просто снова наконец влезть в форму, выйти на работу и поддаться напору приятельского благоразумия, завертеться в бешеном  течении повседневной патрульной жизни. И свежий, ещё не изгаженный птицами камень на вудлонском кладбище так и останется глухо болеть дальше, со временем напоминая о себе всё реже, в основном в дни и в честь проводов  очередного одиночного вагона-люкс, обёрнутого полосатым флагом.
Какой бы безнадёжной  ни выглядела затея, это было неправильно. Если где-то торчит ниточка, пускай она лучше останется у тебя в руке.

Движение в мутном колодце заднего двора не прекращалось. "Настырный пёс" - рассеянно подумал Эрик, одёргивая недорогую замшевую куртку... И замер, пристально вглядываясь в контуры, внезапно прорисованные в густом сумраке светом, падающим из окна кухни или ещё какого-то служебного помещения клуба. Человек. Вернее, двое людей. Хотя, больше они сейчас напоминали муравьёв, по одному из которых безжалостно прошлась детская нога, и теперь второй с натужным торопливым упорством тащил сломанного собрата в муравейник.
Раздался негромкий стук, хрипло пробубнили голоса, прорезался угловатый полумесяц открывшегося дверного проёма, кажется, кто-то выругался, хлопнула дверь, и видение исчезло, оставив Марлоу переваривать только что увиденное. Он даже не успел окликнуть их и спросить, какого чёрта происходит и не нужна ли помощь. Мгновением спустя Эрика посетило первое крупное сомнение, что джентльмены хотели помощи, и досада на неумение останавливать время.
Оглядевшись и скользнув взглядом по окнам, Марлоу пересёк двор и прошёлся вдоль стены перед баками, повторяя маршрут странных двуногих муравьёв. Похоже, ребята прошли во двор  через ту щель между домами, ещё бы, один из них  был то ли пьян в стельку, то ли...
Шепеляво щёлкнул под колёсиком кремень. Присев, Эрик некоторое время водил над землёй огоньком бензиновой зажигалки, разглядывая редкую дорожку свежих тёмно-красных капель, поблескивающих в прыгающем свете огонька. Затем погасил её и поднялся на ноги, испытывая приступ дежа-вю.
Тоже совпадение? Кажется, там, где пребывал мистер Картер, их скапливалось как-то слишком много.